Мудрейшая женщина

Однажды Рустем Марсович влез на подоконник и по водопроводной трубе полез к соседке на этаж выше. И ведь знал же, что март нынче выдался холодный, знал же, что не долезет, что силы покинут его на полпути, и навернется он с трубы что есть дури, да еще и рейтузы свои парадные в срамном месте порвет, а все равно полез. Очень уж захотелось ему подвигов амурных. Да так захотелось, что аж невмоготу стало - ну не волосы же на себе рвать, ей богу!

После этого, супружница Анна, зашивая мужнины рейтузы, пришила на самое видное место свою фотокарточку, чтобы все начинания ее любвеобильного мужа упирались только в дела семьи и куда попало не лазали!

Все таки, мудрейшая женщина эта супружница Анна! Да еще и с золотыми руками! Ведь если б не она, ходить бы Рустему Марсовичу в рваных портках до следующей зимы.

Как Рустем Марсович взял удар на себя

Однажды супружница Анна выбивала во дворе ковер, а праздношатающийся Рустем Марсович случайно попал под ее тяжелую женскую руку и принял удар выбивалки на себя.
После этого супружница Анна долго отпаивала драгоценнейшего супруга коньячком. Рустем Марсович выпивал рюмочку, крякал, слегка постанывал и откидывался на мягкие перины. Изрядно приподлечившись, он даже попытался пристать к супружнице Анне, но тогда она показала ему выбивалку и Рустем Марсович быстро успокоился.
Когда лекарство подошло к концу Рустем Марсович порывался было отправить супружницу Анну еще за одной и продолжить лечение, но ему было сделано еще одно внушение и больной предпочел отойти ко сну.

- Какой же он все-таки замечательный когда спит! - умилялась супружница Анна на любимого супруга.

Но Рустем Марсович уже не слышал ее. Он летел верхом на ковре самолете и что есть мочи размахивал зажатой в руке выбивалкой.
- I am Rustem Marsovich! - кричал он, - I am the CARPET CLEANER!

О культуре пития

- Куда катится этот мир? - размышлял Рустем Марсович, - Зачем мы столько пьем? Это же ужас! И ведь процесс запущен до такой степени, что его уже не остановить! Еще недавно мы пили за защитников отечества, а сегодня уже за прекрасный пол, даже если этого пола возле нас и не предвидится. Утром мы просыпаемся на полу, но не на нежном и прекрасном, а на бесчувственном и холодном. Этак скоро мы и сексом начнем заниматься без женщин. Хотя, если столько пить, то секс нам скоро будет не нужен. Сначала мы пьем много, потому что нам мало, а затем пьем еще больше, потому что сушняк. Все говорят про то, как хорошо было вчера, но никто не помнит от чего. Голова трещит, в ванне кто-то спит, а туалет занят еще с ночи - почему так долго, абсолютно не логично, ведь тот кто там сидит вчера даже не закусывал. Все твердят: "Алкоголь - зло!", хотя еще вчера давали "добро" сгонять еще за одной...

- Ну что, выпьем? - прервал размышления Рустема Марсовича бодрый голос Алексея Юрьевича.
- Всенепременнейше! - воскликнул Рустем Марсович, ведь он никогда не отказывался от подобных предложений, особенно когда в голову лезла всякая хрень.